Весёлое искусство джаза

Продолжаем цикл статей Михаила Львовича Герцмана — блестящего композитора, который мастерски владеет не только искусством написания музыки, но и словом. И благодарим за сотрудничество Ольгу Васильевну Клековкину.

Уже давно замечено: самой лёгкой для восприятия музыкой является поп-музыка (то есть просто песни). Чтобы увлечься ею, не требуется никаких усилий. Следовательно, доскональное знание такой музыки никому особой чести не делает. Рок-музыка представляет собой уже более сложное явление. И знатоков такой музыки гораздо меньше. А чтобы понять и полюбить джаз, от слушателя требуется сделать духовное усилие — как бы слегка приподняться на цыпочки. Поэтому любителей и поклонников джаза ещё меньше. Зато уж они настоящие затоки! Иначе говоря: попса звучит для всех, рок-музыка — для многих, а джаз — для некоторых. И чтобы слегка приблизиться к джазу (тем, кто его совсем не знает), я дам вам несколько очень важных подсказок.

Знаете, с чего начался американский джаз? С того, что негритянские музыканты, игравшие в кабачках Нью-Орлеана, стали после работы регулярно встречаться у кого-нибудь из коллег, чтобы помузицировать. Эти встречи получили название "джем-сейшн". Происходили они так.

Вначале один из музыкантов исполнял тему какой-нибудь популярной песенки (нередко это бывал блюз), а затем каждый из желающих тут же играл эту тему на свой лад, стараясь "переиграть" коллегу.

С каждым разом их музыкальные состязания становились всё интересней и острей. Вскоре к музыкантам стали присоединяться и посетители кабачков, чтобы аплодисментами и свистом поддержать самых удачливых исполнителей (между прочим, такая шумная реакция на удачное исполнение сохранилось до сих пор во всём мире). Так вместе с джазом ещё в конце XIX века появились и его первые "фэны".

Джаз обычно считают чисто негритянским "изобретением". Это не совсем так. Джаз возник из слияния особого ритма, без которого немыслимо негритянское мироощущение, и европейской музыки, привезённой на американский континент белыми (польки, вальсы, кадрили, марши). Без любого из этих слагаемых джаз бы не состоялся.

Это "изобретение" могло запросто кануть в Лету, как это случалось тысячи раз в истории музыки. Но в джазе оказалась одна штука, которая сделала его воистину бессмертным. Эта "штука" —  импровизация.

Импровизация — это мгновенное сочинение музыки. Когда-то, ещё до появления нотной записи (помните, я рассказывал вам про Гвидо Аретинского?) существование музыки было только импровизационным. Нотная запись невольно убила искусство импровизации, и умение сочинять музыку "на ходу" стало уделом очень немногих (известно, что великими импровизаторами были Бах, Моцарт, Бетховен, Лист). А джаз вдруг взял и возродил это волшебное искусство — ведь негритянские музыканты, особенно поначалу, не знали нотной грамоты. И появилось новое (вернее, забытое) наслаждение для слушателя — присутствовать при сиюминутном рождении музыки! Ведь каждый раз музыкант уже завтра невольно импровизирует как-то иначе, чем вчера. А значит, каждое джазовое исполнение всегда неповторимо!

Джаз подарил музыке множество необыкновенных исполнительских приёмов, важнейшим из которых стал свинг. Свинг — это когда мелодия как бы "качается", не совсем совпадая с ритмом; она то отстает, то обгоняет его. Эта свободная манера игры и придаёт джазу главное очарование!

Развиваясь, джаз раскрыл новые возможности многих инструментов. К радости слушателей, труба и тромбон стали играть поразительно высокие, звонкие ноты, о которых композиторы прошлых веков даже не подозревали! А малый (военный) барабан обогатился таким количеством своих собратьев, тарелок и прочих выразителей ритма, что возникла целая ударная "кухня"!

Но, похоже, самым популярным джазовым инструментом стал саксофон. И хотя его изобретатель, бельгиец Адольф Сакс (1814 — 1894), и не дожил до подлинного расцвета джаза, сама жизнь триумфально доказала, что в 1846 году он запатентовал в Париже всё-таки замечательный инструмент!

А вот кто назвал это удивительное музыкальное искусство джазом и что, собственно, означает это слово, так до сих пор и неизвестно.

Впрочем, лично у меня (как всегда) есть по этому поводу собственная версия. Слово "джаз", по-видимому, возникло точно так же, как название настольного тенниса — "пинг-понг". Услышали люди, как скачет мячик, и назвали этот вид спорта "пинг-понг". Шандарахнул какой-нибудь ударник изо всех сил по тарелке — JAZZ! — и кто-то сказал: "Вот это jazz!". И словечко прижилось!

Честно предупреждаю: если кто-то из вас раньше слушал только поп-музыку, то сразу стать поклонником джаза будет непросто. Для восприятия (что там говорить) необходим определённый уровень культуры — слушательской культуры, который ни поп-, ни рок-музыка дать не могут.

Если после моего рассказа вам захотелось послушать джаз, советую начать с первых негритянских гениев джаза — скажем, с Луи Армстронга (трубача и певца) и Эллы Фитцджеральд (потрясающей певицы).

А теперь самое главное. Подобно тому, как опера давно перестала быть чисто итальянским явлением, балет — французским, а симфония — австрийским, так и джаз давно перестал быть чисто американским явлением. Он давным-давно завоевал весь мир. И знаете, почему?

Потому что вечное желание музыкантов импровизировать, творить, а слушателей — сопереживать этому творчеству, одинаково свойственно всем людям земли. Независимо от цвета кожи. 

Михаил Герцман,