Подножку судьбы не предвещало ничего, кроме оттопыренных ушей противной тётушки. Будь они оттопырены по-чебурашьи, я прошла бы мимо, как Шерлок Холмс мимо теорий Лестрейда. Но уши оттопыривались в мою сторону!
Тётенька явно слушала, о чём говорили мы с дочкой. А мы вслух мечтали о том, что сейчас купим во-от того бело-розового зефира и пойдём пить чай. Мечтали-мечтали, уши всё оттопыривались и оттопыривались, а очередь приближалась и приближалась к продавцу. Тётенька стояла впереди нас.
– Заказывайте! – сказала ей продавец, уставившись на весы, словно они были виной всему на свете.
– Зефир «Нежный», килограммчик, – проворковала тётенька. Уши её уже прижимались к голове, словно боковые зеркала автомобиля на узкой дороге.
– На витрине последний. Весь возьмёте?
– Весь-весь.
Нас с дочерью чуть не разбил паралич. Тётенька, запихнув в сумку килограмм зефира, удалилась, смотря прямо перед собой. И хотя она старательно делала вид, что нас вообще не существует, весь её облик выражал какую-то мстительную радость и довольство собой. Ни дать, ни взять – мачеха Золушки.
Что мне оставалось делать? Только утешить дочь. По дороге домой мы представляли, как тётенька уплетает килограмм зефира «Нежный» и, икая, подпрыгивает на стуле. Впрочем, обида скоро рассеялась. В Липецке, к счастью, много магазинов, где продаётся зефир. Мы купили полкило «Со вкусом пломбира» и пошли домой.
А в воздухе остался висеть вопрос: почему тётенька так поступила?
Если бы кто-то другой рассказал мне о том, что случилось на следующий день, я наверняка бы не поверила. Но, честное слово, всё именно так и произошло…
Я покупала укроп. Позади стояла женщина средних лет.
– Мне граммов триста, – сказала я продавцу. Та положила на весы пушистый пучок.
– Как раз! Это последний, забирайте.
Рядом раздался вздох. Я поняла: женщина позади меня тоже хотела купить укроп. Вспомнился вчерашний день и та тётенька.
– Вам нужен укроп? – спросила я.
– Да. У меня сегодня гости. Мне чуть-чуть, на бутерброды.
– Разделите, пожалуйста, этот пучок на две части, – сказала я продавцу. – Возьму ту, что поменьше.
Женщина прикоснулась к моему рукаву:
– Спасибо! Выручили!
– Есть же люди! – подтвердила продавец…
…Стоящие за нами покупатели смотрели на меня, как на дурочку с пучком укропа в руках (пакета у продавца не было) и неописуемым счастьем на физиономии. А мне было до того хорошо, что я не сразу догадалась: благодарить за это счастье надо ту злую тётеньку. Кто знает, если бы не она, услышала бы я тот вздох, поняла бы его?..
Именно в эту минуту и открылась мне истина: тётенька своей вредностью сама лишила себя счастья. И невольно подарила его мне.
С этими мыслями я шла домой, наивно считая, что урок судьбы окончен. Но он был в самом разгаре.
«Собака, что ли?» – подумала я, увидев на дороге нечто тёмное. Подошла поближе. Передо мной лежал большой плюшевый мишка. Потёртый, шёрстка кое-где свалялась. Ставший ненужным друг, которого по какой-то причине не донесли до мусорного бака, герой рассказа Виктора Драгунского… Я наклонилась, чтобы получше рассмотреть мишку.
– Тётя, я сама! – подбежала ко мне маленькая девочка. Она схватила мишку за лапу и отнесла его подальше от дороги.
– Его же машина задавит! – объяснила малышка.
– Это твой? – спросила я.
– Не, Сашкин. Он уже большой, не играет. Сашкина мама его выбросила с балкона. Теперь будет мой.
Вот оно что… Значит, мишку к мусорке не относили, предпочли более короткий путь.
– А мама разрешит тебе взять игрушку?
– Скажу, что мне Сашка подарил.
– А Сашка в этом подъезде живёт?
– Ага. Да вон его мама, на балконе стоит.
Читатели, дорогие! На минуту мне показалось, что зрение играет со мной в жмурки. На балконе стояла та самая злая тётенька. Она тоже увидела меня и, по-моему, тоже подумала про обман зрения. А я, пользуясь паузой, помахала ей своим укропом и крикнула:
– Зефир-то весь съели?
И ушла. Всё-таки нет худа без добра. Может быть, для того и нужны мелочные люди, чтобы «своим методом» учить других добру?
Софья Милютинская
