Цикл «На равных» - это истории подростков с ограниченными возможностями здоровья. Эти ребята не только стали нашими авторами. Многие из них влились в команду внештатников «Ежа», превратив её в инклюзивную. И тем самым доказав, как широка профессия журналиста и насколько масштабными могут быть достижения каждого из нас. Без исключения.
Недавно в рамках проведения литературного фестиваля «Левитовфест», в библиотеке «Социальная» состоялась встреча школьников с членом международной гильдии писателей, профессиональным литературным переводчиком, творцом и просто замечательным человеком – Виолеттой Владимировной Мининой. И чтобы возвратить ту чудесную атмосферу насыщенных дней, без лишних слов – начинаем!
- Виолетта Владимировна, а какое у Вас отношение к школьным годам?
- У меня настолько яркая школьная пора была, настолько много воспоминаний… Это и друзья, и атмосфера. Мы до сих пор дружим с некоторыми из моих одноклассников и ребятами из школы. Были, конечно, и моменты, которые приходилось преодолевать. Особенно, когда едешь зимой, к восьми утра, из другого района в школу. А с собой везёшь лыжи, макулатуру, много-много учебников. Вокруг люди стоят и смотрят на тебя с такой жалостью… и кто-нибудь обязательно спросит: «Почему ты не учишься в школе, которая рядом с домом?»
- Действительно, почему?
- Дело в том, что у нас в Перми рядом две школы были для особых детей. Одна для особо одарённых, английская. А вторая – для тех, кто учиться в классе коррекции. От тебя ожидают, что ты ответишь: «Да вот, во второй школе учусь». Мы же, дети, когда маленькие, все одинаковы. Неважно, в класс коррекции ты едешь или в английскую школу. Но не хотелось мне слышать про себя «Уо». «Уо» - это у нас известная фраза, которую придумал Лев Давыдычев. «Умственно отсталые» расшифровывается. Но суть в том, что хотелось быть сразу… Приличной! Поэтому и отвечала, что в английскую школу еду. И сразу прилетал встречный вопрос: «А скажите что-нибудь по-английски».
- А помните что-нибудь эдакое из первого класса?
- Был очень яркий момент, как раз в первом классе. Мне досталась роль злой королевы в сказке Пушкина «Мёртвая царевна». Я её так шикарно сыграла, что поняла — это моё! Я ведь так на сцене хлопала и топала, могла крикнуть на кого угодно! Вошла, что называется, в роль. И потом из года в год участвовала в массе различных постановок. Для меня школа этим и запомнилась - активным участием в театральном процессе, лиге чтецов. И потом в старшем классе, тогда культмассовый сектор школ был, я являлась комсомолкой. Да не только сама в комсомоле состояла, но ещё и вовлекала людей. Проводили различные мероприятия культурные.
- А с учителями у Вас как дела обстояли?
- Я вот помню учительницу русского языка и литературы, которая, заходя в класс, говорила: «Виолетта! Не сверкай глазками!» Если я что-то не знала, то всегда начинала смотреть в разные стороны. Но она меня жёстко приучила красиво вести тетрадки. Так я стала «аккуратисткой». И вот этот план ведения и сейчас помогает в литературе. Где-то ты понимаешь, что должен быть скелет. Массу нарастить легко, повернуть всё можно, даже пункты переставить. Но если нет скелета, то ни начала, ни конца, ни развития не будет. И за это пунктик я ей очень благодарна.
- Помните, как у Вас появилась первая пятёрка или даже двойка?
- Первая моя достойная оценка – кол. И не единица, а именно «кол», как мне сказали. Когда принесла её домой, папа заявил: «Пора устанавливать печь. Теперь колами твоими будет квартиру отапливать».
- А за что получили кол?
- Забыла принести картинку с лисичкой. Надо было на урок английского. Мы должны были учить новые слова и на каждое слово - соответствующий рисунок, чтобы проиллюстрировать. Теперь-то как писатель, которому очень нравиться книги с картинками, понимаешь, что иллюстрации очень важны. Видимо у учителя в голове тоже была такая мысль, чтобы в наших головах зафиксировались слова и образы. А я свою лисичку не принесла. У нас такая учительница была - сразу единица. Такая мотивация просыпалась!
- А пятёрка?
- Она была по рисованию. Я по этому поводу сильно гордилась. Мы срисоваликаких-то мишек и у меня отлично получилось.
- А была ли в школьные годы какая-нибудь ситуация, которая позволила по-другому взглянуть на жизнь, на саму себя?
- Могу сказать, что я научилась выявлять свои сильные стороны. Поняла, что хорошо пою, читаю стихи, неплохо рисую и замечательно кричу на сцене. Стало ясно - необходимо делать упор на собственные сильные стороны, но и про слабые не забывать.
У меня же были проблемы с математикой, физикой, химией. Но затем пришло осознание факта - если чего-то не понимаешь, то это не значит, что с этим не справишься. Главное - заинтересоваться. Так и втянулась в физику. А с математикой разобралась чуть ли не в последний год, перед сдачей экзаменов. И тогда открылся для меня просто другой мир: села и, начиная с материалов четвёртого класса, штудировала все учебники. Читала, читала, повторяла… Потом взялась за более «взрослые» книги. Оказалось, там всё также понятно и доступно объясняли! Проблема в том, что мы очень любим перескакивать, из-за чего не хватает определённых ступенек, как в лестнице. Шажок за шажком идёшь и никуда не свалишься. А если перепрыгивать, то можно и провалиться.
- Как любила спрашивать внезапно мой преподаватель: «Что читаете? В чём находите для себя отдых?»
- Я читаю вообще не останавливаясь. И то, что у ребят в рукописях, и то, что давно прочитано: зарубежное, переводах, новых, старых. Современную литературу, классику, особенно нашу русскую. И у меня, как минимуму три источника чтения.
Во-первых, слушаю. У нас ведь есть возможность знакомиться с произведениями в формате аудиокниг. Во-вторых, читаю глазами электронные книги и бумажные. У меня параллельно всё это идёт. Некоторые удивляются, ты две книги за один раз читаешь, все сразу? А это моя особенность – переключаться. По чтению – могу сразу на несколько историй работать. Здесь уже другая специфика, коррелирующая с моей любовью к многозадачности. При этом не теряю основную линию, что является прекрасной тренировкой для мозга. И ещё есть возможность переключиться, так как даже самые великие книги самых талантливых писателей могут несколько утомить. Они обладают моментами, в которых ты начинаешь проваливаться. Иначе как с «Войной и миром»: перелистываешь описания природы, не можешь их прочесть… А посвежевшим взглядом видишь в тексте не сухую информацию и нагромождение фактов, а нечто увлекающее.
С Виолеттой Владимировной беседовал Антон Токарев
