Истории из русской литературы
В первых числах января 1906 года, в охваченном стужей Петербурге, прозвучал одинокий, но хорошо различимый в суете многоквартирного дома пистолетный выстрел. Поспешившим разузнать о случившемся хозяевам квартиры открылась чудовищная картина: рослый, худощавый молодой человек с револьвером в руках стоял рядом с лежащей на полу девушкой. Хозяева начали опрашивать раненную нанимательницу о произошедшем, а она всё отнекивалась, но, в конце концов, дрожащим голосом попросила лишь об одном: «Не нужно вызывать полицию… только скорую. А Саша пусть уходит». Подстреленную быстро доставили в Обуховскую больницу, где хирург извлёк пулю. Полиции пострадавшая так ничего и не поведала.
Немногие сегодня могли бы предположить, что тем Сашей был мечтательный советский писатель-неороманист, поэт и «повелитель грёз» — Александр Степанович Грин. Одним из таких его «волшебных миров» была повесть «Алые паруса», сюжет которой знаком каждому ещё с малолетсва. Однако мало кому известно, что в ней есть некоторая автобиографичность: Грин, подобно своему Грею, в раннем возрасте, вслед за детской мечтой о дальних странствиях, покинул родной дом. В остальном же истории героя «Алых парусов» и Грина расходятся: в отличие от Грея Александр Степанович покидал не богато обставленный дворец, а одноэтажный домик с мезонином из рыжего кирпича, получив на дорогу и отвлечённые нужды всего двадцать пять рублей (менее 35 000 на сегодняшний лад).
Навстречу своей мечте Грин отправился в Одессу, где долго скитался в поисках работы и голодал. Наконец в 1896 году он устроился юнгой на судно «Платон», но обнаружил у себя морскую болезнь. И пробыв ещё некоторое время в городе, вернулся в родную Вятку (сегодня - Киров). Эта перемена не привнесла никаких изменений в тяжёлую жизнь писателя. Александр Степанович на долгое время остался без постоянного заработка.
В 1902 году Грин поступил на службу рядовым в 213-й Оровайский резервный пехотный батальон. Неприхотливый и грубый ратный быт вызвал в молодом человеке революционные увлечения. Не стерпев и года, он дезертирует и вместе с пропагандистами бежит в Симбирск. Так «Долговязый» (а именно такое партийное прозвище получил писатель впоследствии) становится участником эсеровского движения.
Однажды один его близкий друг, пламенный революционер и член ЦК партии — Наум Яковлевич Быховский провидчески заметил: «Из тебя вышел бы писатель». Об этих словах Грин потом вспоминал: «Уже испытанные: море, бродяжничество, странствия показали мне, что это всё-таки не то, чего жаждет моя душа. А что ей было нужно, я не знал. Слова Быховского были не только толчком, они были светом, озарившим мой разум и тайные глубины моей души. Я понял, чего я жажду, душа моя нашла свой путь».
С этих слов началась его писательская жизнь. И уже в 1906 году Грин написал два рассказа — «Заслуга рядового Пантелеева» и «Слон и Моська». Новеллы носили острый социально-критический характер и именно по этой причине цензурного одобрения не получили. Вскоре после публикации этих рассказов «повелитель грёз» навсегда оборвал все связи с эсеровским движением и отошёл от реалистической литературной традиции.
В последующих работах Александра Степановича всё отчётливее и отчётливее для читателя вырисовывался авторский стиль. Его речевые особенности, тона заморских пейзажей и настроения героев. И окончанием этих авторских поисков по праву можно считать мелодичный отрывок из рассказа «Корабли в Лиссе»: «Город возник на обрывках скал и холмов, соединенных лестницами, мостами и винтообразными узенькими тропинками… Жёлтый камень, синяя тень, живописные трещины старых стен. Свистки парусов, их сон и крылатое утро, зелёная вода, скалы. Даль океана; ночью – магнетический пожар звёзд, лодки со смеющимися голосами…»
Город, описанный Грином на страницах «Кораблей в Лиссе», находится в выдуманной им стране. Позже Корнелий Зелинский, советский критик и литературовед, дал ей шутливое и остроумное название — Гринландия. Между тем, советскому писателю удалось через слова одного из героев повести «Алые паруса» живописнее любого литературоведа нарисовать пейзажей своей страны: «Я был в одной стране. Там царствует любовь. Хоть ей не строят храмы. Детей не заставляют петь хвалу. Там просто любят. Медленно и скромно. Наивно и немножечко смешно. Обыденно – ведь там не представляют, как можно жить, не ведая любви…»
Писатели, критики и читатели с сердечным трепетом относились к умению Грина создавать красочный пейзаж. Так заметно содержание рассказов отличались от картин разорённого и голодного Петербурга, что некоторым казалось, будто Александр Степанович безвозвратно помешан на своей выдумке.
Вопрос о помешательстве писателя и до нашего времени остаётся злободневным: весь Грин — это бегство от действительности? На него каждому современному читателю следует отвечать просто: Грин — это долгое странствие за мечтой по пустынным дорогам и скалистым берегам его Гринландии, где всякий может обрести навеки неспешную и скромную любовь.
Егор Воржев,
гимназия № 12 г. Липецка
